- Неужели Тсуна стал настолько жадным, что пожалел номер люкс? - Ловкие пальцы иллюзиониста уже расстегивали чужие брюки.
- Мы под прикрытием, забыл? - Хибари впился зубами в шею, прокусывая тонкую кожу до крови и прижимая чужое тело к стене.
Мукуро застонал, не сдерживаясь.
Одежда уже ощутимо мешала. Белоснежный плащ был скомкан и небрежно отброшен в сторону. Туда же полетели тонфы и спрятанный в брюках трезубец.
- Кёя... У нас уже пять дней не было секса... быстрее...
Хибари подхватил на руки тело иллюзиониста и понес его куда-то вглубь квартиры, надеясь найти там спальню. Мукуро страстно целовал любимые губы, избавляясь от одежды на ходу.

Лидия Ивановна сидела на скамеечке с Тамарой Семеновной и лузгала семечки. Эта привычка осталась у нее еще с деревни, где она провела большую часть своей жизни. Целый тазик черненьких зернышек красовался между двумя старушками. Слышалось только чавканье и сплевывание.
- Ох, Тамара, что я тебе сейчас расскажу! - Всплеснула руками Лидия Ивановна.
Но договорить ей не дало протяжное "Ааааааааах!!!", донесшееся откуда-то сверху.
- Убивают кого! Во ироды! Небось гастарбайтеры эти! - Вскочив со скамейки, Лидия Ивановна пулей понеслась в подъезд, будто и не было ей хорошо за семьдесят.

Пружины старой кровати больно впивались в кожу. Мукуро впился слабеющими пальцами в перекладину кровати. Удовольствие затопляло все его сознание, когда Хибари так резко входил в него на всю длину, а потом покрывал укусами плечи.
- Ааааааааааа!! Ещее!!! Вот таааак!!! - Иллюзионист терял голову, чувствуя горячее возбужденное дыхание у себя на шее.
Сильные пальцы на бедрах точно оставят синяки, но сейчас все, о чем мог думать Мукуро - это о восхитительном члене внутри него.

Резво преодолев несколько лестничных пролетов, Лидия Ивановна прижалась глазом к замочной скважине. Было темно и ничего не видно.
- Внучеки, у вас там все в порядке? - Ее бодрый голос слышали, наверное, даже в соседнем подъезде.
Прислонив ухо, она услышала чьи-то стоны и звуки непонятной возни.
- Да-а-а-а-а-а-ааааа!!! У-у-ууу на-ас! Ах!! Все-е! В по-о-о-рядке-е-е-е-е!!! Ааааааах!!! - раздалось в ответ.

Мукуро сидел верхом на своем любовнике, коленями сжимая его бедра. Царапая ногтями кожу, покрытую ссадинами, он скользил вверх и вниз. Не сдерживая себя ни в чем, Мукуро почти кричал от восторга. Сильные руки Хибари грубо сжимали его член. От грубых ласк у иллюзиониста почти срывало крышу.

Физик-доцент и кандидат наук Сергей Михайлович в этот день как раз взял выходной. Он как раз заканчивал собирать экспериментальную модель вечного двигателя, когда с полок внезапно начали сыпаться книги. В стену что-то ритмично билось, сбивая полки со своих креплений.
Тихие сбивчивые стоны было хорошо слышно, учитывая толщину стен. Поправив очки на носу, доцент продолжил работу. Работа шла медленно, в отличие от действа за стеной, которое только ускорялось. Стоны переходили в крики.
Дрожащей рукой Сергей Михайлович нашарил лежащие на тумбочке сигареты и вышел на балкон. Ему было уже за сорок, а личной жизни до сих пор не было...

Губы были искусаны до крови. Ногтями Мукуро царапал стену, когда Хибари входил в него сзади. Обои слезали слой за слоем, но это никого не волновало.

Во дворе на детской площадке сидела компания прыщавых подростков, попивая дешевое пиво. Самый бойкий из них с видом победителя достал свежий номер Плейбоя, который стащил у отца. Компания радостно потирала руки, когда через открытое окно до них донеслись характерные звуки.
- Ааааааааах!! Ах! Ааах! Вот так! Ещеееее даааааа!!!! О белло мио!!! Ооооо!! Ах!!!!!
От неожиданности даже номер Плейбоя выпал из рук, а в штанах у всех разом стало тесно.

Хибари никогда не сдерживался, когда его любовник использовал чужие тела. Поэтому сейчас он неистово врывался в его тело, а так же оставлял глубокие раны от укусов. Мукуро извивался в перепачканных кровью простынях, принимая в себя еще глубже, насаживаясь в поисках удовольствия. Его заводила эта бешеная, неприкрытая страсть Хибари.
Мукуро застонал еще громче, царапая спину своего любовника. Уже было непонятно где чья кровь.

В этот приятный вечер профессор консерватории возвращался к себе домой. В последнее время в его жизни было одно сплошное расстройство - на курс взяли безголосых идиотов, мечтающих о сцене и сладкой жизни. А надо думать об искусстве, об исскустве! Он тяжело вздохнул и остановился протереть очки. Водрузив их обратно на нос, профессор удивился - компания подростков радостно улюлюкала и что-то кричала, стоя под окнами.
- О Мадонна!!! Аааах!!! МАДОННАААА!!!! О дель мио каро!!!
Откуда-то сверху раздался стон, перешедший в крик, а затем превратившееся в чистое сопрано. Профессор невольно заслушался.

Оба тела сплелись в неповторимый узор, кусая и терзая друг друга. Мукуро был уже на грани, отчаянно прижимаясь горячими ладонями к холодному стеклу. Разум затопила сладкая волна.

- Ками.. ками... камикорос!!! - донеслось откуда-то сверху.
Ему в унисон другой чистейший голос взял верхнюю "ля".
Профессор мысленно поставил "зачет" во воображаемой зачетной книжке.
Затем все стихло.

Тяжело дыша, оба сползли на пол. Все было перепачкано кровью и спермой.
Хибари притянул Мукуро за волосы и властно запечатал на губах поцелуй.

Подростки, стоящие под окном, молча апплодировали. К ним присоединились и профессор, вдохновленный чистотой голоса, и доцент Сергей Михайлович, скуривший целую пачку сигарет. Решение пригласить на свидание молодую аспиранточку зрело уже давно, но только сейчас его решимость была непоколебимой как скала.
А Лидия Ивановна долго качала головой со словами "Вот молодежь пошла!" и жаловалась своей подруге за тазиком семечек на нахальных приезжих.